Гражданская активность в России – спад или смена формата?
Хорошим тоном стало жаловаться на спад гражданской активности в сегодняшней России. Действительно, многотысячных маршей и митингов в центре Москвы стало меньше, чем пару лет назад.  О причинах этого написано немало, гораздо интереснее, что есть и прямо противоположная тенденция: люди все активнее участвуют в «местных» акциях, требуя сохранения и улучшение городской среды вокруг них. Вспомним хотя бы борьбу за парки Торфянка и Дружба в Москве, Малиновка в Петербурге, героическую защиту Волги татарскими активистами.
thumb_uploads_images_BlogPost_982_470aa679717e37be6e5a6763059ddb20__

Около тысячи человек вышло на митинг в защиту парка “Торфянка”. Фото Kommersant.ru

Накал “локальных” конфликтов настолько велик, что, увы,  иногда приводит к силовым столкновениям – вплоть до стрельбы, как это недавно было в подмосковном поселке «Зеленый», где местные власти отдали под застройку лес. Несмотря на репрессии и откровенный криминал – вспомним хотя бы истории Михаила Бекетова и Евгения Витишко, суд над защитниками Хопра, избиения и даже убийства активистов – гражданский активизм живет и развивается, так что снос даже  крошечной зеленой зоны становится катализатором протеста, как это
случилось недавно в Химках.

Большинство людей, считающих себя причастными к «большой политике», часто смотрит на местные протесты сверху вниз – мол, не доросли пока граждане до серьезных тем, потому и не видят ничего дальше своего двора или парка за окнами. Протестующие отвечают политикам молчаливым недоверием, продолжают защищать свои парки и скверы, потихоньку налаживают связи друг с другом и учатся выдвигать единые требования. Недавно, например, заявила о своем появлении экологическая коалиция Санкт-Петербурга и области.

Жители Подмосковья, возмущенные массовым уничтожением зеленых зон и застройкой сельхозугодий собираются в эту субботу на митинг «Против строительной мафии», а уже на следующий день московские активисты собираются в парке Дружбы, чтобы обсудить возможность референдума о запрете застройки парков.

Чего хотят активисты?

Разумеется, с точки зрения большого бизнеса и сросшегося с ним чиновничества эти люди – враги прогресса, «жлобы» (как в бытность мэром выражался Юрий Михайлович Лужков). Его зарубежные единомышленники выражались изящнее, называя своих оппонентов NIMBYs – Not In My Back Yard. Мол, стройте ваши небоскребы, хайвеи и парковки где угодно, только не на моем заднем дворе. При этом необходимость всего арсенала «прогресса» образца 70-х годов прошлого века выглядит как бы неоспоримой. Но так ли это на самом деле?

Чего требуют городские активисты? В подавляющем большинстве случаев – сделать город более пригодным для жизни, без отрезанных от всего мира спальных районов с давящей застройкой или депрессивных гигантских промзон. Зеленые зоны, кафе и магазины – расположены в городе их мечты рядом с домом. До них легко добраться пешком или на велосипеде, а если понадобилось ехать далеко – к вашим услугам современный электротранспорт. Над таким городом мечты не нависают трубы гигантских ТЭЦ , а большую часть энергии он получает из возобновляемых источников. Да и энергии нужно меньше – деревья и кусты дают прохладу летом, защищают от холодных ветров зимой и осенью. Городу мечты не нужны монструозные складские терминалы с парковками на тысячи фур – ведь основной поток продуктов приезжает с полей и ферм рядом, не застроенных рядами многоэтажек и не залитых асфальтом.

Фантастика, несбыточная мечта? Для большинства «лиц, принимающих решения» в России –  да. Но не для экспертов, задача которых – заглянуть в будущее. Не так давно группа экспертов по проблемам климата ООН опубликовала Пятый доклад IPCC. В нем она не только предупреждает о грозящей глобальной катастрофе из-за изменения климата, но и дает рекомендации, как этой катастрофы избежать. И в современно урбанизированном мире одной из главных рекомендаций оказывается – сделать города «зелеными»! Ведь, по данным ООН, 75% парниковых газов, вызывающих изменение климата, обязаны своим происхождением именно городам. Сегодня в них живет только 54% населения Земли. Ожидается, что к 2050 году в городах будет жить около 66% и если выбросы парниковых газов пропорционально возрастут – худшие кошмары климатологов станут явью.

Оказывается, понятие «зеленый» по отношению к городу имеет вполне четкий смысл. Зеленый город – такой, который не оставляет грязного следа в окружающей среде, и при этом может благополучно существовать и развиваться. Такое развитие называют «устойчивым» – в противовес «развитию» за счет застройки всего и вся, потребления все большего и большего количества ископаемого топлива и других невозобновляемых ресурсов, с печальными последствиями для окружающей среды и жителей города. Медицинские исследования показывают, что чем город «зеленее» – тем ниже в нем смертность, и наоборот. Необходимость перехода от неустойчивого развития к устойчивому – пожалуй, главный вызов человечеству в 21 веке, когда численность населения нашей планеты превысит 10 миллиардов и продолжение развития по «неустойчивому» сценарию будет означать неминуемую катастрофу в течение нескольких десятилетий.

4544572654_8f59a0d7ea_o

Фрайбург – зеленый город 21 века. Фото пользователя naturalflow, flickr.com

Триумф идей демократии

Получается, что городские активисты стихийно пришли «снизу» к тем же выводам, что и лучшие мировые эксперты – поистине, блестящий триумф идей демократии! И не просто пришли, а нашли в себе силы отстаивать свою правоту – несмотря на агрессивно навязываемую россиянам повестку дня ушедшего века. Хватит ли у политиков мудрости, чтобы понять правоту активистов? Сегодняшней России переход к устойчивому развитию жизненно необходим: в противном случае страна останется заложницей падающих цен на ископаемое топливо, сосредоточившей почти все активное население в нескольких неспособных прокормить себя мегополисах и  отдавшей всю остальную территорию во власть разрухи и сырьевых компаний. Вот, кстати, и «единая повестка дня», вокруг которой стоит объединяться не только политизированным, но и самым обычным людям. Если хотим нормальной жизни для себя и детей, разумеется.